№2 Вилламо

Оживляем лотерею 

Современные поэты мало нравятся.

Мне нравится альбом Вологодской картинной галереи.

               ***
Как бы я с этой женщиной жил!

За нее, безо всякой бравады,

я бы голову даже сложил,

что сложнее сложенья баллады.

Дав отставку вчерашним богам,

я б не слушал сомнительных сплетен.

И отдал бы ей все, чем богат.

И добыл бы ей все, чем я беден.

Я б ей верой и правдой служил!

Начиная одними губами,

я бы так с этой женщиной жил,

что в морях возникали цунами!

И, за нею не зная вины

(что поделаешь — годы такие...),

наблюдал я лишь со стороны,

как бездарно с ней жили другие.

Но однажды (я все же везуч —

помогает нечистая сила)

протянула мне женщина ключ.

Поняла, позвала, поманила.

И теперь не в мечтах — наяву,

не в виденьях ночных, а на деле

как я с женщиной этой живу?

А как сволочь. Глаза б не глядели.

Геннадий Григорьев.

1983

Отредактировано Вилламо (12.11.2014 18:37:44)

4 Эллен

Оля, очень-очень хочу Таганрогскую картинную галерею.
Я 10 лет назад переехала из Таганрога, ностальгия часто мучает.

Можно не совсем современное?

Одиночество (Евтушенко Евгений)

Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
где так сеансы все коротковаты
и так их ожидания длинны!
Как стыдно -
в нервной замкнутой войне
с насмешливостью парочек в фойе
жевать, краснея, в уголке пирожное,
как будто что-то в этом есть порочное...
Мы,
одиночества стесняясь,
от тоски
бросаемся в какие-то компании,
и дружб никчемных обязательства кабальные
преследуют до гробовой доски.
Компании нелепо образуются -
в одних все пьют да пьют,
не образумятся.
В других все заняты лишь тряпками и девками,
а в третьих -
вроде спорами идейными,
но приглядишься -
те же в них черты...
Разнообразные формы суеты!
То та,
то эта шумная компания...
Из скольких я успел удрать -
не счесть!
Уже как будто в новом был капкане я,
но вырвался,
на нем оставив шерсть.
Я вырвался!
Ты спереди, пустынная
свобода...
А на черта ты нужна!
Ты милая,
но ты же и постылая,
как нелюбимая и верная жена.
А ты, любимая?
Как поживаешь ты?
Избавилась ли ты от суеты;
И чьи сейчас глаза твои раскосые
и плечи твои белые роскошные?
Ты думаешь, что я, наверно, мщу,
что я сейчас в такси куда-то мчу,
но если я и мчу,
то где мне высадиться?
Ведь все равно мне от тебя не высвободиться!
Со мною женщины в себя уходят,
чувствуя,
что мне они сейчас такие чуждые.
На их коленях головой лежу,
но я не им -
тебе принадлежу...
А вот недавно был я у одной
в невзрачном домике на улице Сенной.
Пальто повесил я на жалкие рога.
Под однобокой елкой
с лампочками тускленькими,
посвечивая беленькими туфельками,
сидела женщина,
как девочка, строга.
Мне было так легко разрешено
приехать,
что я был самоуверен
и слишком упоенно современен -
я не цветы привез ей,
а вино.
Но оказалось все -
куда сложней...
Она молчала,
и совсем сиротски
две капельки прозрачных -
две сережки
мерцали в мочках розовых у ней.
И, как больная, глядя так невнятно
И, поднявши тело детское свое,
сказала глухо:
"Уходи...
Не надо...
Я вижу -
ты не мой,
а ты - ее..."
Меня любила девочка одна
с повадками мальчишескими дикими,
с летящей челкой
и глазами-льдинками,
от страха
и от нежности бледна.
В Крыму мы были.
Ночью шла гроза,
и девочка
под молниею магнийной
шептала мне:
"Мой маленький!
Мой маленький!" -
ладонью закрывая мне глаза.
Вокруг все было жутко
и торжественно,
и гром,
и моря стон глухонемой,
и вдруг она,
полна прозренья женского,
мне закричала:
"Ты не мой!
Не мой!"
Прощай, любимая!
Я твой
угрюмо,
верно,
и одиночество -
всех верностей верней.
Пусть на губах моих не тает вечно
прощальный снег от варежки твоей.
Спасибо женщинам,
прекрасным и неверным,
за то,
что это было все мгновенным,
за то,
что их "прощай!" -
не "до свиданья!",
за то,
что, в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды.

Отредактировано Эллен (12.11.2014 22:09:40)

6. shiha
на любой - в любом случае это будет сюрпризом!
***
По белой бумаге, глянцем лощеной,
Вожу, как японец, кисточкой черной.
И вот проявляются черною тушью
Людские движенья, костюмы и - души.
Исправить нельзя: есть закон непреложный,
Что тушью набросок стереть невозможно,
Исправить нельзя и украсить в охоту:
Как сделал, так сделал - не переработать.
И движутся люди, под кисточкой тая,
Такие, как есть, а не так, как мечтают.
И черная тушь растекается смело
В сражении вечном меж черным и белым.

***
Начало холодов. Тугой, ранимый ветер,
Как лезвие скользит, а шея так бела...
Ты кутаешься в шарф, ты говоришь о лете,
А под ногою хруст декабрьского стекла.
О, этот первый лёд... Невыносимый символ
Сердец или дверей, предместий или чувств -
Из колоннады лет неровным снегом выпал,
Оставив на губах солоноватый вкус...
Меняются вблизи поступки и деревья -
От неприступных фраз, до непрозрачных крон.
Белеет на холстах рубцовская деревня,
И капает с небес покровный перезвон.
Любимая, прости... Гранёные метели,
Напав исподтишка, бьют в спину, не дыша.
Ты не придёшь во сне, чтобы согреть в постели,
И мечется в душе косая сталь ножа...
Измерим пустоту в хрустальном дне бокала.
Заблудшие стихи загоним в стойло книг.
Друг друга помянув в старинных мадригалах,
Серебряным кольцом оттиснем каждый миг.
Прими случайный взгляд с отравленной картины,
По буквам спой судьбу, и, комкая листок,
Твой черно-белый шарф на шее Коломбины
Затянут в узелок, последний узелок...